Она открыла крышку и с радостью отметила, что батарейка заряжена полностью.

"Слава тебе, Господи!" – подумала она и набрала 911.

– Оператор службы спасения.

– Двадцать один-тридцать по Букминстер-роуд, – прошептала она. – Кто-то ломится ко мне в дом!

– Можете повторить адрес? Я вас не слышу.

– Двадцать один-тридцать, Букминстер-роуд! Вторжение... – Она замерла, уставившись на дверь, ведущую в дом. Из-под нее пробивалась полоска света.

"Он уже пробрался внутрь. Обыскивает дом".

Маура выбралась из машины и тихонько закрыла дверцу. И вновь оказалась в темноте. Распределительная коробка была всего в нескольких шагах на стене гаража, и она могла бы отключить весь свет, чтобы застать его врасплох темнотой. Но тогда он догадается, где она находится, и сразу же направится в гараж.

"Сиди тихо, – подумала она. – Может, он решит, что никого нет дома. Подумает, что дом пуст".

И тут она вспомнила про кровь. Она оставила кровавый след.

Маура слышала его шаги. Он шел по деревянному полу, следуя из кухни по ее кровавым отпечаткам. Их было много, и они могли сбить с толку, поскольку тянулись во всех направлениях.

Но в конечном итоге они должны были привести его в гараж.

Она вспомнила, как умерла Крысиная леди, вспомнила россыпь ярких осколков "глейзера" у нее в груди. Почему-то подумала о разрушительном эффекте "глейзера" в медной оболочке. Один выстрел – взрыв внутри тела, поражающий внутренние органы. Разрыв сосудов, обширное кровоизлияние в грудную полость.

"Беги. Выбирайся из дома!"

А что потом? Кричать соседям? Стучать в двери? Маура не знала, кто из соседей сегодня дома.

Шаги приближались.

Сейчас или никогда.

Она бросилась к боковой двери, распахнула ее, в лицо ударил поток ледяного воздуха. Она протиснулась за дверь и голыми ногами провалилась в сугроб. Запереть за собой дверь ей уже не удалось.

Она оставила ее приоткрытой, устремилась к воротам и подняла заиндевевшую щеколду. Сотовый телефон выпал из рук, пока она сражалась с воротами, которые увязли в глубоком снегу. Наконец ей удалось сдвинуть их с места, и, проскользнув в щель, она оказалась на лужайке перед домом.

Во всех домах было темно.

Она побежала босиком по снегу. И уже у самого тротуара услышала, что ее преследователь тоже ломится в ворота.

Улица, к несчастью, хорошо просматривалась. Прижимаясь к изгородям, она добралась до палисадника соседа Телушкина. Но здесь сугробы были еще глубже, и двигаться стало трудней. Ступни онемели, ноги уже не слушались. На снегу, под лунным светом, ее одинокая фигурка была идеальной мишенью. С трудом преодолевая сугробы, она все думала, не целится ли он в этот момент.

Она провалилась в глубокий сугроб и упала лицом в снег. Но все-таки поднялась на колени и поползла, отказываясь сдаваться. Отказываясь принимать смерть. Она уже не чувствовала своих ног, зато слышала шаги. Он приближался, чтобы убить ее.

Внезапно темноту прорезал луч света.

Она подняла голову и увидела святящиеся фары. Машина.

"Мой единственный шанс".

Всхлипнув, она вскочила на ноги и бросилась на проезжую часть. Размахивая руками, крича что есть мочи.

Машина резко затормозила прямо перед ней. Вышел водитель – высокий внушительный силуэт – и направился к ней по белому полотну дороги.

Она не поверила своим глазам. И начала пятиться назад.

Это был отец Брофи.

– Все хорошо, – бормотал он. – Все хорошо.

Она обернулась и посмотрела в сторону своего дома, но никого не увидела. "Где он? Куда он делся?"

Между тем огней вокруг становилось все больше. Подъехали еще две машины. Она увидела свет проблескового маячка полицейского патруля и заслонила глаза рукой, пытаясь разглядеть приближающиеся к ней силуэты.

– Доктор! Вы в порядке? – услышала она голос Риццоли.

– Я позабочусь о ней, – сказал отец Брофи.

– Где Сатклифф?

– Я его не видел.

– В доме, – сказала Маура. – Он был в моем доме.

– Посадите ее к себе в машину, святой отец, – попросила Риццоли. – Просто побудьте с ней.

Маура все еще не могла двинуться с места. Она как будто заледенела. Отец Брофи снял с себя пальто и накинул ей на плечи. Потом обнял ее одной рукой и усадил на пассажирское сиденье своего автомобиля.

– Я не понимаю, – прошептала она. – Почему вы здесь?

– Ш-ш-ш. Давайте сначала спрячемся от ветра.

Священник сел рядом. Когда печка начала гнать теплый воздух к ее коленям и лицу, она еще плотнее закуталась в пальто, пытаясь согреться, но зубы стучали так громко, что она не могла говорить.

Сквозь лобовое стекло она видела, как по улице разбрелись темные фигуры. Она узнала силуэт Барри Фроста возле двери своего дома. Увидела Риццоли и патрульного полицейского, которые направились к боковым воротам с оружием наизготовку.

Она повернула голову и взглянула на отца Брофи. Она не видела выражения его лица, но чувствовала на себе пристальный взгляд, чувствовала его кожей, как и тепло пальто.

– Как вы узнали? – прошептала она.

– Я не смог дозвониться вам по телефону и связался с детективом Риццоли. – Он взял ее руку и держал в своих ладонях, а она готова была расплакаться от этого прикосновения. Маура больше не могла смотреть на него и уставилась в окно, а потом, сквозь пелену разноцветных огней, увидела, как он поднес ее руку к своим губам и прижался к ней теплым долгим поцелуем.

Она сморгнула слезы, и улица опять стала четкой. Зрелище встревожило ее. Бегущие фигуры. Риццоли метнулась через дорогу. Фрост с оружием в руке присел на корточки за патрульной машиной.

"Почему все они двигаются по направлению к нам? Что они знают такого, чего не знаем мы?"

– Закройте двери, – сказала она.

Брофи в недоумении уставился на нее.

– Что?

– Закройте двери!

Риццоли что-то кричала им с улицы, подавая сигналы предупреждения.

"Он здесь. Он притаился за нашей машиной!"

Маура повернулась и стала обшаривать дверцу в поисках кнопки замка, нервничая оттого, что никак не могла найти ее в темноте.

Тень Мэтью Сатклиффа мелькнула за ее окном. Она поморщилась, когда дверь распахнулась и в салон ворвался холодный воздух.

– Выходите из машины, святой отец, – сказал Сатклифф.

Священник напрягся. Но произнес ровным и тихим голосом:

– Ключ в замке зажигания. Берите машину, доктор Сатклифф. Мы с Маурой освободим ее для вас.

– Нет, только вы.

– Я не выйду из машины без нее.

– Проваливай, отец!

Дуло пистолета упиралось Мауре в висок.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Сделайте, что он просит. Уходите.

– Хорошо! – в панике воскликнул Брофи. – Я выхожу! Выхожу... – Он распахнул дверь и вышел из машины.

– Садитесь за руль, – обратился Сатклифф к Мауре.

Дрожа от холода, Маура неуклюже перелезла через коробку передач на водительское сиденье. Покосилась в окно и увидела Брофи, который все еще стоял возле машины, беспомощно глядя на нее. Риццоли кричала, чтобы он уходил, но его словно парализовало.

– Поехали, – сказал Сатклифф.

Маура опустила ручку тормоза. Потом нажала голой ступней на педаль газа, но, словно передумав, убрала ногу.

– Вы не можете меня убить, – сказала она. В ней вновь проснулась доктор Айлз, которая рассуждала логически и контролировала ситуацию. – Мы окружены полицией. Я вам нужна как заложница. Поэтому вы хотите, чтобы я вела машину.

Прошло несколько секунд. Вечность.

Она судорожно втянула воздух, когда он убрал пистолет с ее виска и больно вдавил дуло в бедро.

– Левая нога вам не понадобится, чтобы вести машину. Хотите сохранить свое колено?

Она с трудом сглотнула.

– Да.

– Тогда поехали.

Она нажала на акселератор.

Машина медленно двинулась вперед, проехала мимо патрульного автомобиля, за которым спрятался Фрост. Перед ними лежала темная улица, лишенная всяких препятствий. Машина продолжала движение.